Николай Юденич: генерал, не знавший поражений. Неизвестные полководцы России. Генерал Юденич

Имя генерала Николая Юденича в советской историографии было принято связывать исключительно с белым движением. Именно его войска на подступах к Петрограду едва не решили исход гражданской войны – и отнюдь не в пользу большевиков. Но мало кто знает, что генерал Юденич был еще и выдающимся полководцем, прославившим русское оружие в Первой мировой войне. Уникальность личности Юденича еще и в том, что он за годы войны не потерпел ни одного поражения.

Биография и деятельность Николая Юденича

Он родился в 1862 году в Москве. Семья была благополучной, образованной и законопослушной. Отец служил директором землемерного училища и имел чин коллежского советника. Мать приходилась двоюродной сестрой прославленному автору словаря – Владимиру Далю. Мальчик отличался жизнерадостным характером и веселым нравом. При этом он оставался прилежным и дисциплинированным. Учился в московской городской гимназии. Гимназию окончил с отличием.

Продолжил учебу в знаменитом Александровском военном училище. Учеба давалась легко. Юноша понял, что его выбор был правильным. В 1882 году новоиспеченный поручик Николай Юденич отправился нести службу в гвардейский литовский полк, который находился в Варшаве. Вскоре его переводят в Туркестанский военный округ, уже командиром роты. Образование продолжилось в Николаевской академии при Генштабе. Боевое крещение Юденич получил во время Памирской экспедиции 1894 года. Он получил и первую награду – орден святого Станислава.

Личная жизнь Юденича устроилась благодаря знакомству с Александрой Жемчужниковой, с которой они вскоре обвенчались. Брак оказался крепким. Спокойный уравновешенный характер мужа прекрасно дополнялся живым, веселым нравом жены. Гости любили эту гостеприимную пару и охотно посещали их дом. Из воспоминаний современников Юденич предстает человеком небольшого роста, коренастым, с внимательным, изучающим взглядом, немногословным, простым в обращении, быстро находившим общий язык с самыми разными людьми.

К началу войны с он уже был полковником. Полк Юденича находился в самой гуще событий. Юденич был дважды ранен и награжден золотым Георгиевским оружием за беспримерную храбрость, получил звание генерал-майора. При дворе Юденича не слишком жаловали за резкость и независимость суждений. В Первую мировую Юденич командует Кавказской армией. Русские войска овладевают Эрзерумом – турецкой крепостью, имеющей важное стратегическое значение. За этот военный успех Юденич получает орден Святого Георгия – высшую награду Российской империи.

Юденич не принял либеральных реформ в армии после Февральской революции. Он встал в жесткую оппозицию к Временному правительству. Его сняли со всех должностей. В 1918 году Юденичи перебираются в Петроград и живут там на полу-подпольном положении. В 1919 году им удается выехать в соседнюю Финляндию. Члены т.н. Русского комитета предлагают ему возглавить белое движение на северо-западе страны. Остаться в стороне в столь тяжелое для России время он не мог – как боевой генерал и как патриот.

Генерал Колчак назначает Юденича главнокомандующим всеми вооруженными силами, противостоящими большевикам. Под имя Юденича союзники охотно выделяли деньги. Осенью 1919 года хорошо укомплектованная армия Юденича подошла к Петрограду. Однако Троцкий призвал подкрепление. Остатки армии Юденича вернулись в Эстонию и там были разоружены. Так закончился последний трагический поход генерала Юденича.

В 1923 году Юденич с супругой приезжают в Лондон. Там его встречали как героя. От журналистов не было отбоя. Все ждали от него откровений или громких политических заявлений. Их не последовало. Юденич упорно молчал. Семья поселилась на юге Франции, в Ницце. Генерал окончательно отошел от политики, стал частным лицом. Написал воспоминания. Единственное, чем он занялся в эмиграции, - возглавил Общество ревнителей русской истории. Скончался от туберкулеза легких осенью 1933 года.

• Жена пережила Юденича почти на тридцать лет и скончалась там же, близ Ниццы, когда ей было уже за 90.

Гражданская война, охватившая земли народов Российской империи после февральского, октябрьского вооружённых переворотов, как показывают её результаты только внешне, только на словах походила на социальную революцию. Скорей это была форма религиозного и политического геноцида. Ошибочно думать, будто геноцид ограничивается только физическим истреблением народа. Установленные наёмниками американских банкиров Лениным и Троцким режим, должен был бороться за превращение всего человечества в покорное, лишённое расового и национальных отличий, сообщество. Взамен всечеловеческого братства во Христе, где нет ни эллина, ни иудея, русским была предложена крайняя форма нацизма – интернационализм. Во имя этого русский человек должен был забыть родную историю. В том числе военную историю, порабощённого большевиками Отечества.

Военный дух нации подобен иммунной системы организма. Лишённый военной истории Отечества, народ подобен человеку заболевшему СПИДом. Что и доказали первые трагические месяцы Великой Отечественной войны. Сталин прекрасно понимал эту проблему. В годы Отечественной войны Сталин ввёл в обращение многие славные имена. На экраны страны один за другим выходили фильмы о подвигах Минина и Пожарского, Суворова и Ушакова, Нахимова и Скобелева. Однако начатая Сталиным реабилитация русской военной истории была неполной. За редким исключением каковым перешедшим на сторону большевиков герой Луцкого прорыва Алексей Брусилов, под негласным запретом по прежнему оставались имена тех, кто покрыл себя славой на полях последней войны, которую на пороге своей гибели вела Российская империя. Особое место среди них занимает блистательный русский полководец, генерал от инфантерии Николай Николаевич Юденич.

Сегодня реабилитировано имя отважного полярного исследователя и блистательного полководца Александра Васильевича Колчака, у всех на слуху имена генералов Корнилова, Деникина. Обличённый в белую черкеску Пётр Николаевич Врангель перестал быть чёрным бароном. Но имя Николая Николаевича Юденича по прежнему остаётся в тени.

Писатель исследователь Черкасов-Георгиевский, в своей работе посвящённой генерал-адъютанту Юденичу приводит высказывание служившего под его началом офицера: «Молчание, вот было господствующее свойство моего тогдашнего начальника».

Как правило, переживший большую личную или большую общественную драму человек, стремится высказаться. За редким исключением командовавшие побеждёнными армиями генералы стремятся оправдать свою истинную роль в постигших их войска поражении. Но Юденич, проживший во французской Ривьере тринадцать томительных эмигрантских лет, не оставил после себя ни строчки. Но любой психолог скажет вам, что молчание является самой трудной формой переживания постигшего.

Николай Николаевич появился на свет в Москве, на Знаменке. Неподалёку от третьего Александровского училища. Отец его выходец из дворян Минской губернии, в незначительном шестого классе чине коллежского советника состоял в гражданской службе. Но видимо сама атмосфера места обязывала гимназиста Колю Юденича к выбору другого пути. И по окончанию Московской городской гимназии, он поступает именно в Александровское училище, готовивших будущих офицеров российской пехоты.

Блестяще закончивший училищный курс, Юденич получает распределение в привилегированный лейб-гвардии Литовский полк, стоявший в столице царства Польского, в Варшаве. Однако Юденич предпочитает командовать взводом, а затем ротой в горячих песках Туркестанского военного округа. Где совсем недавно русские штыки ликвидировали позорную практику работорговли. С 1884 года поручик Юденич становится слушателем Николаевской Академии Генерального штаба. Заканчивает её по первому разряду и вновь получает лесное назначение адъютантом Штаба корпуса в Варшаву. Но вместо этого возвращается в Туркестан, командовать пехотным батальоном. Чуть позже в стенах той же Академии на том же факультете будет учится Михаил Алексеев и Антон Деникин, а на разведочном отделении Лавр Георгиевич Корнилов. Впоследствии именно они составят костяк позорной Военной Ложи, и осуществят, разрушивший Россию, февральский заговор генералов. К чести выпускника Николаевской Академии Николая Юденича, он участия в этих делах не примет.

В начале Японской войны, Юденичу, к тому времени уже восемь лет как полковнику, предлагают генеральскую должность, но всё в том же Туркестане, который становится абсолютно тыловым округом. Но он предпочтёт, со своим 18 стрелковым полком отправиться в Маньчжурию. Его звёздный час пробьет под Мугденом, когда с саблей наголову пойдёт он в штыковой атаке впереди полковой цепи. Впрочем таков был образ жизни и смерти русского офицера. За доблесть в Мукденском сражении полковник Юденич награждён Георгиевским оружием с надписью «За Храбрость». За отличие в Японской войне он был также удостоен орденов Святого Владимира III степени, и Святого Станислава I степени с мечами и произведён в генерал-майоры.

В январе 1913 года, произведённый в генерал-лейтенанты Юденич, назначается начальником штаба в Кавказский военный округ. А полтора года спустя, после Сараевского покушения, Европа вступает в Первую Мировую войну. Граничащая с Россией на Кавказе Турция вступает в войну на стороне Германской коалиции.

В начале января 1915 года превосходящие силы 3-й Турецкой армии обрушились на полки Русской Кавказской армии под Сорокамышом. Война в горах всегда считалась особенно сложным видом боевых действий. Горные хребты разрезают единый фронт армий, и даже при современной технике связь между подразделениями устойчивая только при наличии спутниковых систем. Во времена Юденича ничего этого не было. Достаточно вспомнить, что катастрофа в Восточной Пруссии, постигнувшая в августе 1914 года, русские армии Самсонова и Ренненкампфа, была обусловлена сто километровым разрывом их флангов, при отсутствии связи между русскими штабами. И это на равнине.

Юденич в горах, используя около трёх десятков радиостанций, впервые в мире организовал линии релейной связи. В оде боёв за Сорокамыш, турецкая армия, превосходящая русские войска по численности, потеряла 2/3 своего состава. 80 % этих потерь, относились к категории безвозвратных.

Таков был уровень русской военной науки. Гражданская война привела в том числе к тому, весь цвет русского офицерства, весь строевой и штабной состав, собравший и сконцентрировавший весь бесценный опыт Мировой войны, был физически уничтожен, или оказался в эмиграции. Несмотря на все усилия Сталина восполнить низкую квалификацию своих полководцев численным превосходством, и техническим оснащением Красной Армии, первые два года Отечественной войны вскрыли полное неумение «самородков» с четырёхклассным образованием, вроде унтер-офицера Жукова, управлять войсками на расстоянии. Сталинские полководцы, постигнут это мастерство. Советский Союз одолеет самую сильную армию мира, но боевая учёба сталинских генералов будет стоит несколько миллионов солдатских жизней.

А в 1916 году, ведомая Юденичем Кавказская армия свершила подвиг, равным, что со взятием Измаила. В условиях горной зимы, в ходе Эрзерумской наступательной операции его полки прорвали турецкий фронт, и взяли штурмом неприступную горную крепость Эрзерум. Турецкие потери составили 66 тысяч человек. Потери Юденича 2300 солдат. За Эрзерумскую операцию Юденич был удостоен ордена Святого Георгия II класса, это была самая высокая награда, полученная кем-либо из русских генералов, полученная на полях Мировой войны.

В оперативном подчинении Юденича находился Черноморский флот, который в кампании 1916 года возглавил 44-х летний вице-адмирал Александр Васильевич Колчак. Черноморский флот осуществил серию блестящих операций в интересах Приморского фронта Кавказской армии, продвигавшегося в направлении стратегически важного турецкого порта Трапезунд. Колчак, как и Юденич впервые разработали современные принципы технологий десантных операций, включая применение десантных судов специальной постройки. И несущих кораблей, для поддержки высажующихся войск. При этом следует заметить, что турки не были дикими азиатами, плохо обученные военному делу. Военную технику Турции поставляла передовая германская военная промышленность. Военными советниками в султанской армии служили немецкие офицеры и генералы.

Так в весеннее - летней кампании1915 года на Галиполийском полуострове, запиравший вход в Дарданельский пролив, Турецкая армия, несмотря на численное превосходство английских наземных войск, и полного господства Британского флота, героически отразила широкомасштабную десантную операцию Антанты, разработанную при личном участии Первого лорда Британского Адмиралтейства сера Уинстона Черчилля. И их упорство стоило Черчиллю министерского кресла.

В кампании 1917 года Юденича ожидала тщетно подготовленная им и Колчаком Босфорская десантная операция. К десанту готовилась дивизия морской пехоты, укомплектованная георгиевскими кавалерами. Победа России была неизбежна, Юденича ожидали погоны фельдмаршала, и Георгиевский крест I класса со звездой, как у великого Суворова, Кутузова и Румянцева-Задунайского. Но именно неизбежность русской победы заставило соединённые Штаты и Британию привести в действе тайные рычаги, приведшие к февральскому и октябрьскому переворотам, а затем и к Гражданской войне.

Принято считать, что во время февральского заговора генералов, единственно верными государю полководцами, оказались командир 3-го кавалерийского корпуса граф Келлер, и начальник штаба гвардейской кавалерии генерал Винклер, пославшие императору соответствующую телеграмму от имени своего начальника Хана Гусейна Нахичеванского.

Р одился Николай Николаевич 18 июля 1862 года в Москве в семье чиновника - коллежского советника. В возрасте девятнадцати лет он закончил 3-е Александровское военное училище и был направлен для прохождения службы в лейб-гвардии Литовский полк. Затем он служил в различных гарнизонах страны и, получив чин поручика, он был направлен для дальнейшей учебы в Николаевскую Академию Генерального штаба.
Т ри года продолжалась учеба в академии, и в 1887 году Юденич оканчивает ее по первому разряду с направлением для работы в Генеральном штабе.
П олучив звание капитана, он был назначен старшим адъютантом штаба 14-го армейского корпуса Варшавского военного округа. В 1892 году Юденич производится в подполковники, а в 1896 году - в полковники. Он был переведен в штаб Туркестанского военного округа, командовал батальоном, был начальником штаба дивизии, а затем, уже в Виленском военном округе 18-м стрелковым полком.
К огда началась Русско-японская война, его полк, входивший в состав 5-й стрелковой бригады 6-й Восточно-Сибирской дивизии, был переброшен на Дальний Восток. Его полк отличился в сражении под Мукденом, за которое личный состав полка получил знак особого отличия, крепившегося на головном уборе. Сам Юденич был награжден на это сражение золотым оружием с надписью «За храбрость».
В июне 1905 года он был произведен в чин генерал-майора и назначен командиром 2-й бригады 5-й стрелковой дивизии. Его храбрость и мужество были отмечены орденами Св. Владимира 3-й степени и Св. Станислава 1-й степени с мечами. Во время войны он получил тяжелое ранение и был отправлен в госпиталь.
В 1907 году Юденич после лечения снова вернулся в строй и был назначен генерал-квартирмейстером Казанского военного округа.
В 1913 году он становится начальником штаба Кавказского военного округа и в том же году производится в генерал-лейтенанты. На этом посту Николай Николаевич не редко приминал участие в составе военно-дипломатических миссий. Он внимательно наблюдал за событиями в Иране и Турции, а также в Афганистане.
В начале 1914 года между Россией и Англией появились серьезные разногласия по поводу Ирана, и Юденич получил распоряжение Генштаба подготовить несколько воинских частей для ввода в Иран. После одного из инцидентов, спровоцированных Шустером - американским советником иранского правительства по финансовым вопросам - в северную часть Ирана вступили русские войска. Правительство России потребовало от Ирана отставки американца, угрожая в противном случае военным походом на Тегеран. Иран вынужден был принять ультиматум.
С началом Первой мировой войны обстановка на Кавказе усложняется. Конфликт с Турцией очень осложнял позиции России, воюющей против Германии и Австро-Венгрии. Но турки решили воспользоваться ситуацией и осуществить свои давно вынашиваемые планы по отторжению от России Кавказа, Крыма и территорий в долинах Волги и Камы, на которых проживало татарское население.
Т урция присоединилась к коалиции Центрального блока, заключив соглашение с Германией на второй день после объявления войны. Копия германско-турецкого соглашения была направлена Юденичу в начале августа. В конце сентября 1914 года Турция закрыла проливы Босфор и Дарданеллы для торговых судов стран Антанты. В следующем месяце турецкий флот обстреливал Одессу и другие порты России.

В ноябре 1914 года страны Антанты официально объявляют Турции войну: 2 ноября - Россия, 5 ноября - Англия, и на следующий день - Франция.
В ноябре 1914 года на базе Кавказского военного округа была сформирована и развернута Кавказская армия, во главе которой встал генерал-адъютант И.И.Воронцов-Дашков. Начальником штаба армии был назначен генерал-лейтенант Н.Н.Юденич. Русская армия развернулась на территории, протяженностью 720 километров. Основные силы русской армии - 120 батальонов, 127 сотен при 304 орудиях - были развернуты на линии от Батуми до Сарыкамыша. Им противостояла 3-я турецкая армия под командованием Гасана-Изет-паши, состоящая из 130 батальонов, почти 160 эскадронов при 270-300 орудиях и сосредоточенная в районе Эрзурума. Штаб турок возглавлял немецкий генерал фон Шеллендорф. Силы с обеих сторон были примерно равными.
П ервоочередными задачами штаб Юденича стала разработка плана будущей наступательной операции, а в начале Николай Николаевич на совещании командного состава предложил ограничиться активной обороной и ведением вдоль границы боевой разведки. Им были учтены и горный театр военных действий и погода - обильные зимние снегопады, затрудняющие продвижение войск. Кроме того, чтобы провести наступательную операцию, требовалось сформировать резервы.
Е го предложение было поддержано. 15 ноября разведывательные отряды 1-го Кавказского корпуса, с ходу заняв приграничные горные рубежи, начали выдвигаться на Эрзурум. На следующий день границу перешли главные силы корпуса, но через два дня он были атакованы частями 9-го и 11-го турецких корпусов, и, опасаясь обхода своего правого фланга, отошли к границе. С приходом в конце ноября суровой зимы боевые действия практически прекратились.
В начале декабря Юденич получил известие, что командование 3-й турецкой армией принял военный министр Энвер-паша. Решив, что турки переходят к активным наступательным действиям, Юденич приказывает усилить разведку и боевое дежурство, укрепить занимаемые позиции и привести в боевую готовность резервы. Интуиция его не подвела, и 9 декабря 1914 года турецкие войска перешли в наступление. Русскому командованию также стало известно, что перед наступлением Энвер-паша лично объехал войска и обратился к ним с такими словами: «Солдаты, я всех вас посетил. Видел, что и ноги ваши босы и на плечах ваших нет шинелей. Но враг, стоящий напротив вас, боится вас. В скором времени вы будете наступать и вступите на Кавказ. Там вы найдете продовольствие и богатства. Весь мусульманский мир с надеждой смотрит на ваши усилия».
У же в начале наступления турецкие войска были лишены эффекта внезапности, на который рассчитывали, благодаря хорошо поставленной разведке в русских войсках. Турки безуспешно пытались атаковать и окружить Ольтынский отряд. Во время этих военных действий был такой эпизод, когда две турецкие дивизии приняли друг друга за войска противника и завязали бой между собой, продолжавшийся около шести часов. Потери в обеих составили до двух тысяч человек.
В ходе военных действий Н.Н.Юденич командовал войсками 1-го Кавказского и 2-го Туркестанского корпусов, а затем заменил командующего Воронцова-Дашкова, вызванного в Ставку. Приняв под свое командование всю армию, Юденич также хорошо справился с ее управлением, продолжая громить турецкие войска. Посол Франции в России М.Палеолог писал в то время, что «Кавказская армия русских совершает там каждый день изумительные подвиги».
17 -я и 29-я турецкие пехотные дивизии, подошедшие вечером 11 декабря к селу Бардус, без остановки двинулись на Сарыкамыш. Энвер-паша, не зная, что 10-й корпус вместо предусмотренного планом поворота от Ольты на восток увлекся преследованием Ольтынского отряда, направил 32-ю дивизию также на Сарыкамыш. Однако из-за морозов и снежных заносов она не смогла туда дойти и остановилась в Бардусе. Здесь вместе с 28-й пехотной дивизией 9-го корпуса ей пришлось прикрывать пути сообщения, которым угрожал наступавший от села Еникей 18-й Туркестанский стрелковый полк.
Т ем не менее обходящие фланг русских 9-й и 10-й корпуса вышли на рубеж селений Арсенян, Косор. Одновременно отряд, прорвавшийся из селения Хопа, с ходу занял город Ардаган. 11-й корпус вел бой на линии Маслагат, Арди.
В это время Сарыкамышский отряд возглавил помощник командующего Кавказской армией генерал А.З.Мышлаевский. Разгадав план противника, он решил отстоять базу Сарыкамыш и направил туда 20 батальонов, 6 сотен и 36 орудий. Наиболее подвижные подразделения должны были подойти к месту назначения 13 декабря. Организация обороны возлагалась на находившегося проездом из Тифлиса полковника Генерального штаба И.С.Букретова. В его распоряжении оказались две дружины ополчения, два эксплуатационных железнодорожных батальона, запасные войска, две роты стрелков 2-го Туркестанского корпуса, два трехдюймовых орудия и 16 станковых пулеметов.
Т урки, обессиленные маршем в пургу по заваленным снегом дорогам, продвигались медленно. Охранение, высланное по приказу генерала Юденича на санях, на исходе 12 декабря задержало их в 8 км западнее Сарыкамыша. На рассвете следующего дня 17-я и 29-я дивизии противника повели наступление непосредственно на Сарыкамыш. Русские довольно умело оборонялись, используя главным образом пулеметный огонь. Вскоре к ним подошло подкрепление - Сарыкамышский отряд - и селение удалось отстоять. Но противник не оставил надежды овладеть Сарыкамышем, несмотря на большие потери - только 29-я турецкая дивизия в ходе наступления до 50 процентов своего состава. Однако к полудню 15 декабря весь 10-й турецкий корпус сосредоточился у Сарыкамыша. Кольцо окружения, не без помощи местных курдов, почти сомкнулось. Задуманный турецким главнокомандующим план операции, казалось, осуществился. Между тем, благодаря принятым штабом Кавказской армии мерам, силы русских у Сарыкамыша все прибывали. Они имели здесь уже более 22 батальонов, 8 сотен, более 30 орудий, почти 80 пулеметов против 45 турецких батальонов. И в этот день все турецкие атаки были отражены.
К вечеру 16 декабря в лесу было замечено скопление больших сил турок, а также удалось захватить турка, который вез приказ, адресованный командиру 10-го корпуса. Из приказа русское командование узнало о готовящейся турецким командованием ночной атаке на селение. Она началась около 11 часов вечера. Турки стали теснить русские войска, занимавшие высоту Орлиное гнездо, вокзал и мост на шоссе, так как за ним располагались склады продовольствия и боеприпасов. В начале им сопутствовал успех, и центральная часть селения была захвачена.
Н о утром следующего дня (17 декабря) серией контратак, проведенных по приказу генерала Юденича, прибывшего на командный пункт, удалось сдержать продвижение турок. В тот же день Николай Николаевич Юденич вступил в командование всей русской армией.
О ценив обстановку, он принял решение о нанесении одновременного удара главными силами с фронта на Сарыкамыш, Ардаган и Ольты и обходящими отрядами в тыл противника. Успех предполагалось достичь за счет скрытной перегруппировки частей 39-й пехотной дивизии, 1-й и 2-й Кубанских пластунских бригад, а также двух артиллерийских дивизионов, подходивших из Карса. Он понимал, что требовалось тщательное планирование предстоящего наступления, особенно с точки зрения согласования усилий привлекаемых сил и средств, осуществления маскировки на маршрутах выдвижения. Эти вопросы и решались в оставшееся время офицерами штаба и начальниками родов войск и служб.

22 декабря русские внезапно для противника атаковали его. Во время наступления был окружен 9-й турецкий корпус, действовавший у Сарыкамыша, 154-й пехотный полк глубоко вклинился в оборону турок и захватил командира корпуса и всех трех командиров дивизий со штабами. Были взяты в плен остатки разгромленных частей и захвачена их материальная часть. 30-я и 31-я турецкие пехотные дивизии 10-го корпуса, понесшие большие потери, начали поспешно отступать на Бардус. Сибирская казачья бригада, усиленная Ардаганским отрядом, действуя вместе с Ольтынским отрядом, нанесла поражение турецким войскам, занимавшим город Ардаган, захватив до тысячи пленных и много трофеев.
Т урецкие части предприняли контрудар из района Бардуса во фланг и тыл Сарыкамышского отряда, но он был успешно отражен, и в ночном бою русскими войсками были взяты в плен две тысячи турецких солдат - остатки 32-й дивизии. По приказу Юденича главные силы Сарыкамышского отряда перешли в наступление. Несмотря на ожесточенное сопротивление турецких войск - дело даже доходило до штыковых атак - войска шли вперед, продвигались в глубоком снегу.
Р усское командование решило обойти левое крыло турецкой армии, закрепившееся на горной позиции к западу от селения Кетек. Приказ на этот нелегкий маневр получил 18-й Туркестанский стрелковый полк с четырьмя горными орудиями. Ему предстояло преодолеть 15 км горной местности. С трудом прокладывая дорогу, нередко перенося на руках тяжелые орудия по частям и боеприпасы, продвигался этот полк. Когда он появился в тылу 11-го турецкого корпуса, противник в панике отступил.
В ночь на 29 декабря турки начали отход на Ольты. Русские стали преследовать противника, но, пройдя 8 км, были остановлены сильным артиллерийским огнем. Тем не менее 2-я Оренбургская казачья батарея смело развернулась на открытой местности и открыла ответный огонь. Стрелки рассредоточились правее и левее шоссе. Турки, упреждая обход своих флангов, отступили на 3-4 км. Наступившая ночь прекратила сражение.
У тром атаки возобновились, и вскоре упорство турок было сломлено окончательно. Они бежали через Ольты на Нориман и Ит, по Сивричайской долине, а многие - просто в горы. Были захвачены пленные и орудия.

К 5 января 1915 года русские войска, перейдя государственную границу, вышли на рубеж селений Ит, Арди, Даяр. Сарыкамышская операция, в ходе которой противник потерял более 90 тысяч человек, завершилась победой русских войск. З а умелое руководство войсками Н.Н.Юденич был награжден орденом Св. Георгия 4-й степени и был произведен в генерала от инфантерии. Более тысячи солдат и офицеров Кавказской армии были также представлены к наградам. И так, Кавказская армия перенесла военные действия на территорию Турции. Основные усилия по замыслу генерала Юденича сосредоточивались в полосе действия 4-го Кавказского корпуса - 30 пехотных батальона и 70 эскадронов конницы. Этих сил было не достаточно для широкомасштабных действий, поэтому для продвижения вперед была выработана тактика внезапных налетов небольшими отрядами. И она себя оправдала. Уже к середине июня корпус вышел к Арнису и создал сплошную позицию, примыкавшую к озеру Ван. Центр и правый фланг армии занимали основные перевалы, надежно прикрывали Сарыкамышское, Ольтынское и Батумское направления.

На кавказском фронте. Генерал Н.Н.Юденич на наблюдательном артиллерийском пункте

С тремясь перехватить инициативу, турецкое командование начало подтягивать к этому району резервы, и вскоре начальник штаба армии немецкий майор Г.Гузе выехал с группой офицеров на рекогносцировку, чтобы на месте уточнить исходное положение для предстоящего наступления. Об этом немедленно было доложено Юденичу разведчиками.
9 июля турецкая группировка, насчитывавшая более 80 батальонов пехоты и конницы, нанесла удар на Мелязгертском направлении, стремясь прорвать оборону фланговых частей 4-го Кавказского корпуса и перерезать его коммуникации. Русские войска были вынуждены отойти на рубеж севернее Алашкертской долины. К тому же в их тылу действовали диверсионные отряды турок.
Г енерал Юденич распорядился срочно сформировать сводный отряд, командование которого было поручено генералу Баратову. Отряд включал 24 батальона пехоты, 36 сотен конницы и около 40 орудий. На него возлагалась задача по нанесению удара на левом фланге в тыл туркам. Затем вместе с 4-м Кавказским корпусом отряд должен был окружить противника в районе Каракилис-Алашкерт. Маневр не совсем удался, так как, потеряв пленными до 3 тысяч человек, турки успели уйти из села Каракилис. К 15 сентября 4-й Кавказский корпус занял оборону от перевала Мергемир до Бурнубулах, выставив к югу от Арджиша боевое охранение. В тоже время части 2-го Туркестанского и 1-го Кавказского корпусов перешли в наступление. Но из-за недостатка боеприпасов оно не получило широкого развития, но все-таки сковало значительные силы турок. На Ван-Азербайджанском направлении действовал ударный отряд генерала Чернозубова, который сумел продвинуться на 30-35 км. и занял оборону от Арджиша до южного берега озера Урмия. За успехи в операциях против турецких войск генерал Юденич был награжден орденом Св. Георгия 3-й степени.

З атем перед Кавказской армией была поставлена важная государственная задача - исключить вступление Ирана и Афганистана в войну против России. Штаб Юденича разрабатывает план операции в Северном Иране, который был полностью одобрен Ставкой. Согласно этому плану создается экспедиционный корпус под командованием генерала Баратова, прекрасно зарекомендовавшего себя в предыдущих операциях. В его состав вошли 3 батальона пехоты, 39 сотен конницы, 5 артиллерийских батарей - всего около 8 тысяч человек при 20 орудиях. Корпус был переброшен по Каспийскому морю и высажен в иранском порту Энзели. После высадки одна его часть была направлена на Тегеран, а другая на Хамадан и Кум - главные опорные пункты германо-турецких вооруженных отрядов. Итогом операции стал разгром диверсионных отрядов, а Хамадан, Кум и некоторые другие пункты были заняты русскими войсками. Таким образом, были сорваны попытки Германии и Турции закрепить свое влияние в Иране и склонить его к войне против России.

На кавказском фронте. Генерал Н.Н.Юденич (по середине) в землянке у командира полка на высоте 2 ½ верст над уровнем моря. (У Кечыка)

Н ачиная с осени 1915 года войска на Кавказе перешли в активной обороне 1500-километрового рубежа. На наступательные операции ни людей, ни техники, ни боеприпасов не хватало. К тому же изменилась и международная обстановка - в войну на стороне Германии и Турции вступила Болгария.
Б ыло открыто прямое сообщение между Германией и Турцией, и турецкая армия стала получать большое количество артиллерии. В свою очередь у турецкого командования появилась возможность выбить англо-французские войска Галлиполийского полуострова. Большие потери заставили английское и французское командование оставить плацдарм.
О свободившиеся войска турецкое командование хотело передать 3-й армии, ведущей борьбу с Кавказской армией Юденича. Узнав об этом, Николай Николаевич предложил на военном совете перейти в общее наступление еще до подхода вражеских подкреплений. Пока к этому времени, согласно данным разведки, русская армия имела примерное равенство с турецкой армией в пехоте, но превосходила противника в три раза по артиллерии и в пять раз по регулярной коннице.
С илы обеих сторон были развернуты в полосе более 400 км от Черного моря до озера Ван. Турецкие соединения были в основном сосредоточены на Ольтынском и Сарыкамышском направлениях и прикрывали кратчайшие пути к крепости Эрзурум - важнейшей базе снабжения войск, узлу транспортных коммуникаций северных областей Турции. Сама крепость была хорошо защищена горной местностью, что затрудняло проведение там широкомасштабных операций, особенно в зимних условиях.
Т ем не менее командующий Кавказской армией и его штаб все более склонялись к переходу войск в наступление не позже второй половины января 1916 года. План Эрзурумской операции был разработан - упор делался на внезапность и тщательность подготовки войск.
Н аступление начала армейская группа прорыва. Эта группа, как и предусматривалось замыслом генерала Юденича, вступила в бой на рассвете 30 декабря. Ее 12 батальонов при 18 орудиях и сотней под командованием генерала Волошина-Петриченко получили задачу овладеть горой Кузу-чан, а затем наступать на селение Шербаган и захватить его. За первые пять дней января 1916 года русские войска захватили гору Кузу-чан, перевал Карачлы, крепость Календер и ряд других пунктов. Бои носили ожесточенный характер. Русские несли значительные потери, истощались резервы. Не в лучшем положении пребывали и турки. Уже к вечеру 1 января русская разведка установила, что почти все части из резерва 3-й турецкой армии были введены в сражение для поддержки первых эшелонов.
5 января Сибирская казачья бригада и 3-й Черноморским казачий полк подошли к Хасан-кала. На следующий день они атаковали турецкий арьергард на ближних подступах к фортам Эрзурумских укреплений.
О снову Эрзурумского укрепленного района составлял естественный рубеж высотой 2200-2400 м над уровнем моря, отделявший Пассинскую долину от Эрзурумской. На горном хребте располагалось 11 хорошо подготовленных фортов, которые размещались в две линии. Другие подступы к крепости также прикрывались отдельными укреплениями. Протяженность горной оборонительной линии составляла 40 км.
О владеть Эрзурумом сходу было не возможно - для штурма требовалось большое количество боеприпасов. Особенно остро ощущался недостаток в ружейных патронах. В целом Эрзурумская крепость представляла собой довольно обширную укрепленную позицию, развернутую фронтом на восток с прикрытыми флангами. Ее уязвимым местом были тыловые обводы. Через них город мог блокировать любой противник, проникший на Эрзурумскую равнину.
Ш таб Кавказской армии, да и сам командующий лично, приступили к детальной проработке плана штурма. Были приняты меры по инженерному оборудованию рубежей, и в конце января проведена рекогносцировка на местности. Все это время отдельные разведывательные отряды осуществляли рейды в расположение неприятеля. Они захватывали отдельные высоты и прочно закреплялись на них. Таким образом, уже к 25 января русским частям удалось продвинуться вперед на 25-30 км.

29 января соединения и части Кавказской армии заняли исходное положение, и в 2 часа дня начался артиллерийский обстрел крепости. Турки сопротивлялись отчаянно, и не один раз отвоевывали занятые русскими частями позиции. День 1 февраля стал переломным в штурме турецких укреплений. Русские овладели последним фортом, и колонна генерала Воробьева начала первой спускаться Эрзурумскую долину. А 3 февраля крепость Эрзурум пала. В плен попали 13 тысяч солдат и 137 офицеров турецкой армии, а также были взяты 300 орудий и большие запасы продовольствия. В тот же день во всех частях и подразделениях Кавказской армии был оглашен приказ, в котором выражалась благодарность ее командующего всему личному составу за мужественное выполнение своего воинского долга, а затем Юденич лично вручал Георгиевские награды отличившимся при штурме воинам. За успешное проведение Эрзурумской операции сам Юденич был удостоен ордена Св. Георгия 2-й степени. П ри дальнейшем преследовании противника в ночь на 17 февраля был захвачен и город Битлис. Затем были разгромлены и части турецкой дивизии, спешившие на помощь к Битлису. Таким образом, ударный 4-й Кавказский корпус продвинулся более чем на 160 км, прочно прикрыв фланг и тыл Кавказской армии.

Герои Эрзерума. По середине - генерал от инфантерии Юденич

В период штурма Эрзурума Приморский отряд по приказу генерала Юденича сковал турок на своем направлении. С 5 по 19 февраля отряд овладел оборонительными рубежами по рекам Архаве и Вицесу, чем создали угрозу важному опорному пункту противника - Трапезунду. Успех сопутствовал отряду, и вскоре Трапезунд был взят. Теперь у русского командования появилась возможность заложить в портовом Трапезунде морскую базу снабжения правого крыла Кавказской армии.
Т урки не смирились с потерей Эрзурума, но все их попытки отбить крепость потерпели неудачу.
Р езультаты последних наступательных операций Россия, Англия и Франция закрепили секретным соглашением в апреле 1916 года. В нем, в частности, отмечалось, что «...Россия аннексирует области Эрзурума, Трапезунда, Вана и Битлиса до подлежащего определению пункта на побережье Черного моря к западу от Трапезунда. Область Курдистана, расположенная к югу от Вана и Битлиса, между Мушем, Сортом, течением Тигра, Джезире-Ибн-Омаром, линией горных вершин, господствующих над Амадией и областью Мергевера, будет уступлена России…».
П ри разработке плана войсковых операций в предстоящей кампании 1917 года русское командование учитывало ряд важных обстоятельств - обособленность театра военных действий, тяжелое положение в войсках, своеобразие климатических условий. Армия действовала в условиях бездорожья в голодном краю. Только за 1916 год из-за тифа и цинги армия потеряла около 30 тысяч человек. Кроме того следовало учитывать и политическую обстановку в стране. Заметно стали проявляться процессы разложения армии. Юденич предложил в Ставке отвести Кавказскую армию к основным источникам питания, расположив ее от Эрзурума (центр) до границы (правый фланг), но его предложение не было поддержано.
Т огда генерал Юденич счел возможным подготовить к весне 1917 года только две частные наступательные операции. Первую - на Мосульском направлении (7-й Кавказский корпус и сводный корпус генерала Баратова), и вторую - соединениями левого фланга армии. На остальных направлениях предлагалось вести активную оборону.
В конце января 1917 года по просьбе союзников войска генерала Юденича активизировали свои действия в тылу 6-й турецкой армии. Уже в феврале они перешли в наступление на Багдадском и Пенджвинском направлениях. Благодаря их успешным действиям англичане смогли в конце февраля занять Багдад.
П осле отречения Николая II и прихода к власти Временного правительства командующим Кавказским фронтом был назначен генерал от инфантерии Н.Н.Юденич (до него фронт возглавлял великий князь Николай Николаевич). Вскоре новому командующему пришлось столкнуться с трудностями. Начались проблемы с обеспечением продовольствием, а англичане отказывались помочь союзнику в этом вопросе. Кроме того, Юденич стал получать многочисленные телеграммы с сообщениями о создании в частях солдатских комитетов.
Ю денич принимает решение о прекращении с 6 марта наступательных операций и переходе к позиционной обороне. Войска отправлялись в районы лучшего базирования. Но Временное правительство не поддержало его действий, потребовав возобновить наступление. Тогда Юденич отправляет в Ставку подробный доклад о положении в войсках на Кавказском фронте и о возможных перспективах действий подчиненных ему войск. Но это не удовлетворило Ставку, и в начале мая Н.Н.Юденич был снят с поста командующего как «сопротивляющийся указаниям Временного правительства».
Т ак, из выдающегося полководца Юденич был превращен в изгоя. Быстро забылись его заслуги в разгроме врага в ходе Первой мировой войны. Но военные успехи принесли ему уважение соратников и немалый авторитет среди русской общественности.
В конце мая Николай Николаевич уезжает в Петроград, а затем перебирается вместе с семьей в Москву.
И мея много свободного времени, он посетил парад войск Московского гарнизона и случайно услышал выступление Керенского. Затем он зашел в Александровское училище, где встретил однополчан.
П раздность и бездеятельность очень тяготили его, и в июне он отправляется в Ставку в Могилев, чтобы предложить свои услуги военного специалиста. Но желание ветерана снова послужить Отечеству как никому и не понадобилось.
В ноябре 1918 года Юденич эмигрировал в Финляндию. Здесь он встретился с генералом Маннергеймом, которого хорошо знал по академии Генерального штаба. Под влиянием бесед с ним у Николая Николаевича возникла идея организации за границей борьбы против Советской власти. В Финляндии было много русских эмигрантов - более 20 тысяч человек. В их число входило и 2,5 тысячи русских офицеров. Из представителей царской высшей бюрократии, промышленников и финансистов, имевших связи и средства, образовался Русский политический комитет явно монархической направленности. Он поддержал идею похода на революционный Петроград и выдвинул генерала Юденича лидером антисоветского движения на Северо-западе. При нем создается так называемое «Политическое совещание».
П онимая, что имеющимися у него силами справиться с большевиками будет весьма трудно, Юденич в январе 1919 года обратился к Колчаку с предложением объединить военные силы и попросил помощи у союзников по Антанте. Колчак охотно согласился на сотрудничество и даже прислал миллион рублей «на наиболее срочные нужды». Финансово-промышленные русские белоэмигрантские круги также выделили Юденичу 2 миллиона рублей.
Э то позволило Юденичу приступить к формированию белогвардейской армии на территории Финляндии. Он возлагал большие надежды на Северный корпус, который после разгрома в конце 1918 года под Себежем и Псковом обосновался в Эстонии. Но пока шло формирование армии Юденича, Северный корпус под командованием генерала Родзянко самостоятельно предпринял поход на Петроград и был разгромлен.
С учетом изменившейся обстановки и по настоянию Колчака 24 мая 1919 года Юденич становится единоличным командующим всеми русскими силами на Северо-западе. Заранее было и сформировано «Северо-западное русское правительство», которое должно было начать действовать сразу после захвата Петрограда.
28 сентября 1919 года армия Юденича перешла в наступление. Она прорвала фронт 7-й советской армии и захватила Ямбург, Красное Село, и Гатчину. Но когда до Петрограда оставалось не более 20 километров, отряды Красной Армии перешли в контрнаступление. Не получив поддержки ни от Финляндии, ни от Эстонии, армия Юденича потерпела поражение, и остатки разбитых дивизий отошли в Эстонию, где и были разоружены.
П осле поражения Николай Николаевич Юденич окольными путями эмигрировал в Англию. Находясь в эмиграции, он полностью отказался от политической деятельности. Он скончался в Каннах в возрасте семидесяти одного года 5 октября 1933 года.

Н. Юденич оказался последним полководцем суворовской школы, представители которой громили врага не числом, но умением. Научившись использовать каждый его промах, точно рассчитывая направление главного удара и прочие условия победы, на Кавказе он вел за собой солдат на самые неприступные вершины, вдыхая в них веру.

5 октября 1933 года на французском курорте Канны собралось необычно много русских военных эмигрантов. Они приехали сюда на похороны последнего действительно великого полководца Российской империи, генерала от инфантерии Н. Н. Юденича, скончавшегося в возрасте 71 года.
Соратники по Белому движению, русско-японской и Первой мировой войнам сочли необходимым воздать почести Николаю Николаевичу, несмотря на то что в эмиграции он жил уединенной, тихой жизнью и не принял участия ни в одном сколько-нибудь значительном политическом событии.

В 1927 году, когда влиятельные круги Великобритании и Франции обсуждали возможность начала новой военной интервенции в Советскую Россию, Н. Юденич наотрез отказался возглавить экспедиционный корпус, который планировалось сформировать из членов Русского общевоинского союза. Кстати, это была не первая попытка привлечь его к участию в военной акции, которая должна была снова разжечь пламя гражданской войны на просторах России. В архиве Службы внешней разведки РФ хранится сводка Иностранного отдела ГПУ (ныне рассекреченная) о состоявшемся в марте 1922 года в г. Белград совещании высшего командного состава Русской армии (эвакуированной П. Врангелем из Крыма в Галлиполийский лагерь в Турции), на котором были приняты решения по поводу новой интервенции.
В сводке, в частности, говорилось: "Намечается вторжение в Россию трех групп: группы Врангеля с юга, группы войск "Спасения Родины" и Западной группы под командой Краснова. Все три группы будут объединены под единым командованием… К предстоящим операциям намечен следующий командный состав: Верховный главнокомандующий и временный верховный правитель - великий князь Николай Николаевич, его помощник - генерал Гурко, начальник штаба - генерал Миллер, главком - генерал Юденич, начальник конницы - генерал Врангель…"

Как видим, Н. Юденич пользовался в белоэмигрантских кругах очень высоким полководческим авторитетом, иначе бы ему не отводилась роль главкома, то есть фактического главнокомандующего силами вторжения (при номинальном верховном руководителе великом князе Николае Николаевиче). Но назначение это сделано было, подчеркнем, в отсутствие Н. Юденича, помимо его воли и желания.

Поселившись с 1922 года на средиземноморском побережье Франции, в маленьком городке Сент-Лорен дю Вар близ курорта Ницца, Н. Юденич ОТВЕРГАЛ ВСЕ ПОПЫТКИ ЛИДЕРОВ ВОЕННОЙ ЭМИГРАЦИИ ПРИВЛЕЧЬ ЕГО К УЧАСТИЮ В РЕАЛИЗАЦИИ ИНТЕРВЕНЦИОНИСТСКИХ ПЛАНОВ.
Как объяснял сам Николай Николаевич причины своего отказа в беседе с бароном П. Врангелем в 1924 году, Русский общевоинский союз не обладал ни достаточными силами, ни оснащением, ни финансовыми возможностями для победного похода на Советскую Россию, а надежд на бескорыстную помощь западных союзников он больше не питал.
Не поддался Н.Юденич и на уговоры своих старых друзей генералов Е.В. Масловского (бывшего генерал-квартирмейстера штаба Кавказского фронта) и В.Е. Вязьмитинова (бывшего военного и морского министра правительства Юга России) приобщиться к деятельности военной части белой эмиграции.
Не случайно агенты чекистской внешней разведки неизменно доносили в Москву: "Бывший белый генерал Н. Юденич от политической деятельности отошел…"

ПОТОМОК ДРЕВНЕГО ШЛЯХЕТСКОГО РОДА

Н.Н. Юденич, родившийся в г. Москва 18 июля 1862 года, происходил из мелкопоместного дворянства Минской губернии. Дальние предки его были польскими шляхтичами, служившими верой и правдой Речи Посполитой и ее гетманам - Потоцким, Радзивиллам, Вишневецким. Хотя крупных постов никто из них не занимал, эти лихие вояки участвовали во многих походах и сражались всегда доблестно.

После первого раздела Польши в царствование Екатерины II Минское воеводство отошло к России. И Юденичи постепенно обрусели, переженились на русских дворянках. Их потомки, гордясь своим шляхетским происхождением, считали себя уже природными русаками.

Отец будущего героя Кавказского фронта Николай Иванович Юденич (1836-1892) пошел по линии гражданской службы и дослужился до коллежского советника (согласно Табели о рангах этот чин 6-го класса соответствовал армейскому полковнику).
Он часто рассказывал маленькому Коле об их родословной, о сражениях и походах, в которых участвовали предки, и воспитал сына в строгом убеждении, что для дворянина честь фамилии - превыше всего; не может быть никаких оправданий дурному поступку, который бы ее запятнал…

ЭТИ УРОКИ ЗАПОМНЯТСЯ НИКОЛАЮ НИКОЛАЕВИЧУ НА ВСЮ ЖИЗНЬ. ДО САМОЙ СМЕРТИ ЮДЕНИЧА НИ СОРАТНИКИ, НИ ВРАГИ НЕ УЗНАЮТ ЗА НИМ НИЧЕГО, ЧТО БЫ БРОСИЛО ХОТЬ МАЛЕЙШУЮ ТЕНЬ НА ЕГО РЕПУТАЦИЮ ЩЕПЕТИЛЬНОГО В ВОПРОСАХ ЧЕСТИ, КРИСТАЛЬНО ЧИСТОГО ЧЕЛОВЕКА, ВСЕГДА ГОТОВОГО ДАТЬ ОТВЕТ БОГУ И ЛЮДЯМ В КАЖДОМ СОВЕРШЕННОМ ПОСТУПКЕ…

Соседство отчего дома с 3-м Александровским военным училищем, что располагалось на Знаменке (ныне это здание принадлежит Генеральному штабу РФ; памятная доска на фасаде сообщает, что здесь в свое время трудился Г.К. Жуков), определило жизненный выбор Юденича-младшего. С самого раннего детства засматривался он на подтянутых юнкеров с золотыми вензелями на алых погонах, невольно подражал им и мечтал сам стать юнкером, тем более что и батюшка считал военную карьеру как нельзя более достойной дворянского звания.

Учеба в Александровке давалась сообразительному и целеустремленному юноше, закончившему гимназию "с успехами", легко. И неудивительно, что по выпуску он был среди первых по успеваемости, заслужив право выбрать себе воинскую часть.
Подпоручик Н. Юденич остановил свой выбор на лейб-гвардии Литовском пехотном полку - одной из самых славных частей русской армии, отличившейся и в Отечественную войну 1812 года, и в недавнюю русско-турецкую 1877 - 1878 годов. Летом 1881 года он расстался с Первопрестольной и выехал в г. Варшава, где тогда стоял Литовский полк, входивший в 3-ю гв. пехотную дивизию (23-й АК, Варшавский ВО).

В лейб-гвардии, впрочем, он прослужил недолго. В штабе Варшавского военного округа ему предложили перевод в армейскую пехоту с повышением в должности и чине. Далекий, с труднопереносимым климатом Туркестан не страшил молодого офицера, ему искренне хотелось проверить себя на прочность. Зато покомандовав пару лет ротами в 1-м Туркестанском стрелковом и 2-м Ходжентском резервном батальонах, поручик Николай Юденич получил отличную закалку и право сдавать вступительные экзамены в Николаевскую академию Генерального штаба.

Любопытно, что на экзамене по русской словесности из 30 предложенных профессором Цешковским тем он выбрал не "Вступление Наполеона в Москву" или, скажем, "Взятие крепости Карс в ходе Крымской войны", а… "Романтическое течение в русской литературе". Профессор оценил сочинение Н. Юденича выше всех в его группе и, объявляя оценки, присовокупил:
- Поручик Юденич, вы проявили при выборе темы сочинения, на мой взгляд, настоящую храбрость…

ХАРАКТЕР ЧЕЛОВЕКА, КАК ИЗВЕСТНО, ВИДЕН И В МЕЛОЧАХ. НЕ ИСКАТЬ ЛЕГКИХ ПУТЕЙ, А ВСЕГДА СТАВИТЬ ПЕРЕД СОБОЙ ВЫСОКУЮ ЦЕЛЬ, ПУСТЬ ОНА БУДЕТ ТРУДНОДОСТИЖИМА - ЭТО СТАНЕТ ЖИЗНЕННЫМ КРЕДО НИКОЛАЯ НИКОЛАЕВИЧА, КОТОРОЕ И ПРИВЕДЕТ ЕГО НА ВЕРШИНЫ ВОИНСКОЙ СЛАВЫ.

В академию могли поступать офицеры не моложе 18 лет и в чинах не старше капитана армии и штабс-капитана гвардии, артиллерии и сапёров. Служащие вне Петербурга сначала держали предварительный экзамен при корпусных штабах. В самой академии офицеры желающие поступить в теоретический класс должны были выдержать вступительный экзамен, а для желающих поступить напрямую в практический класс, - и вступительный, и переходной. Офицер, желающий выпуститься экстерном, должен был помимо двух предыдущих экзаменов сдать ещё и выпускной. По окончании курса офицеры прикомандировывались на 1 год к образцовым частям для ознакомления со службой. Выпуск производился в октябре. Окончившие по 1-му разряду получали следующий чин, по 2-му - выпускались тем же чином, а по 3-му - возвращались в свои части и в Генеральный штаб не переводились. Армейские офицеры переводились в Генеральный штаб с тем же чином, артиллеристы, инженеры и гвардейцы - с повышением (гвардейцы ещё со старшинством в последнем чине).

Учебу в Николаевской академии ГШ нельзя было считать приятным времяпрепровождением. Это был труд - упорный, временами тяжкий, недаром после каждой переходной сессии по два-три десятка слушателей беспощадно отсеивались, хотя бы за один "неуд".

Н. Юденич учился воевать с одержимостью прирожденного военного. Никто из его курса, по воспоминаниям сослуживцев, не уделял столько времени занятиям, как он. На посещение театров, а уж тем более ресторанов, на всякие "ветреные" развлечения, которыми соблазнял "академиков" Петербург, у Николая Николаевича не оставалось свободного часа.

Надо заметить, что российская генштабистская академия по уровню образования, по основательности знаний в те годы заметно превосходила зарубежные военные школы. В ее стенах глубоко изучались стратегия и оперативное искусство, работа на картах, отечественное и иностранное вооружение (особое внимание - новейшим артиллерийским системам!), военная администрация, организация, тактика действий и история участия в войнах армий ведущих европейских держав, наконец, философия войны.
По поводу последней дисциплины, изучавшей основные законы вооруженной борьбы, среди слушателей-генштабистов ходило ироническое стихотворение, авторство коего приписывали Н. Юденичу:

"Сражался голый троглодит,
Как грубым свойственно натурам,
Теперь же просвещенный бритт
Трепещет в хаки перед буром.
Но англичанин и дикарь
Хранят все свойства человека:
Как били морду прежде, встарь,
Так будут бить ее до века…"

В 1887 году, в неполные 25 лет, Н. Юденич закончил академический курс по первому разряду (то есть более чем успешно) и, причисленный к Генеральному штабу, в звании капитана был назначен старшим адъютантом штаба 14-го армейского корпуса Варшавского военного округа.
С 26 ноября 1887 года - старший адъютант штаба XIV АК. Цензовое командование ротой отбывал в лейб-гвардии Литовском полку (2 ноября 1889 - 12 декабря 1890).

После 5 лет службы на западных рубежах Российской империи последовал перевод на восток, и следующие 10 лет своей службы Н. Юденич провел снова в Туркестане, последовательно проходя должности с 27 января 1892 - старший адъютант штаба Туркестанского военного округа. Подполковник (ст. 5 апреля 1892). В 1894 году участвовал в Памирской экспедиции в должности начальника штаба Памирского отряда.
Полковник с 1896 года. С 20 сентября 1900 - штаб-офицер при управлении 1-й Туркестанской стрелковой бригады.
Хорошо знавший его в те годы генерал-лейтенант В. Филатьев впоследствии напишет в мемуарах, каким запомнились ему черты характера этого офицера: "ПРЯМОТА И ДАЖЕ РЕЗКОСТЬ СУЖДЕНИЙ, ОПРЕДЕЛЕННОСТЬ РЕШЕНИЙ И ТВЕРДОСТЬ В ОТСТАИВАНИИ СВОЕГО МНЕНИЯ И ПОЛНОЕ ОТСУТСТВИЕ СКЛОННОСТИ К КАКИМ-ЛИБО КОМПРОМИССАМ…"

НА СОПКАХ МАНЬЧЖУРИИ

Боевое крещение полковник Н. Юденич получил в Русско-японскую войну.
За два года до ее начала он был переведен из Туркестана в Виленский военный округ, командовать 18-м стрелковым полком (16.07.1902-19.06.1905). Этот полк был включен в 5-ю стрелковую бригаду 6-й Восточно-Сибирской стрелковой дивизии и проделал долгий путь на театр военных действий через всю Россию - сначала по Транссибу, а затем и пешими маршами.

К тому времени Николай Николаевич обрел семейное счастье. Супруга его Александра Николаевна, представительница дворянского рода Жемчуговых, связала с ним свою жизнь, как принято говорить, до гробовой доски; брак их сделался прочным благодаря и взаимной любви, и чудесному взаимопониманию, так что ему стали не страшны никакие испытания…

Полк Н. Юденича по праву считался в русской армии одним из лучших. На полевых учениях, смотрах и маневрах его солдаты демонстрировали замечательную боевую выучку и ту особую молодцеватость, которая испокон веку сопровождает истинных профессионалов военного дела, научившихся презирать смерть.
Проверяющие хвалили полковника и за отлично устроенный быт его части: больных в лазарете можно было сосчитать на пальцах одной руки; казармы отличались добротностью и уютом; прикухонное хозяйство снабжало солдатский стол свежим мясом и овощами. В каждой роте имелись свои сапожники, портные, парикмахеры. Командира полка часто видели в расположении на подъеме и при отбое; по привычке, сохранившейся со времен командования ротой, многих солдат знал он по именам и фамилиям и любил расспрашивать, что пишут из дома.

Пробу солдатской пищи Н. Юденич снимал сам. А с унтер-офицеров, грешивших рукоприкладством, всегда спрашивал жестко. Но не забывал младших командиров и по-отечески наставлять:
- Нижний чин - это твой брат. Обращайся с ним соответственно. Строго, взыскательно, но - справедливо. Поддержи новобранца всякий раз, когда чувствуешь, что ему трудно. Не забывай, что тебе вместе с солдатом не только казарму в чистоте содержать, но и в бой идти рядом…

Когда воинский эшелон 18-го стрелкового полка проходил через Москву, полковнику Н. Юденичу подарили на военное счастье небольшую икону-складень, с образами Спасителя, Богородицы и Георгия Победоносца. Просили беречь себя, но при сем и помнить о долге…
Но вот прозвучал свисток кондуктора. Заливались в вагонах гармоники, и молодые голоса парней-рекрутов протяжно выводили:

"Последний нынешний денечек
Гуляю с вами я, друзья.
А завтра рано, чуть светочек,
Заплачет вся моя семья…"

По прибытии в Маньчжурию стрелковый полк Н. Юденича, ни дня не проведя в армейском резерве, сразу попал в самое пекло боевых действий. Стрелки то совершали длительные марши по полному бездорожью, считая за удачу найти себе на ночь крышу в какой-нибудь китайской деревушке, окруженной наподобие крепости глиняным забором, то кротами закапывались в землю, роя километры траншей в человеческий рост и уже заранее зная, что вскоре их придется оставить, возможно, даже не приняв боя с японцами…
Примечательно, что как бы ни складывалась обстановка, полковник Н. Юденич в обороне всегда уделял особое внимание наилучшему устройству своей полосы обстрела. Пока один батальон начинал рыть ходы сообщения и окопы, другой батальон он ставил перед собой и говорил:
- Перед нами - поле еще не скошенного гаоляна. Это плохо…

Однажды какой-то молодой офицер поторопился уточнить:
- Не поспел гаолян, урожай убирать еще рано. Так деревенский староста сказывал…
- Тогда нам придется убирать трупы своих солдат, - возразил "гуманисту" полковой командир. - Вам воевать, а не китайцам! А посему приказываю - гаолян, закрывающий обзор с наших позиций, немедленно уничтожить!
Батальон стрелков выстраивался в цепь и, вооружившись ножами и тесаками, двигался вперед, рубя, топча и утрамбовывая толстые стебли гаоляна, вымахавшие в человеческий рост. После этого японской пехоте уже было невозможно скрытно подобраться к позициям полка Н. Юденича…

Увы, на той войне в действиях и решениях высших руководителей русской армии суворовским духом не пахло. Н. Юденичу, как опытному генштабисту, было хорошо видно, что такие военачальники, как корпусные командиры Грипенберг и Штакельберг, никуда не годятся. Но подлинной трагедией было то, что любая, даже самая разумная инициатива командиров среднего (на уровне полков и дивизий) звена не приветствовалась главнокомандующим генералом от инфантерии А.Н. Куропаткиным и его штабом. Не в одном бою Николай Николаевич почувствовал себя связанным по рукам и ногам. Он не раз с возмущением говорил товарищам по оружию:
- Как же я могу воевать, если на атаку даже не всем полком, а лишь одним батальоном, обязан всякий раз испрашивать разрешения чуть ли не у А. Куропаткина? И как мне поощрять ротных и батальонных командиров, если проявлять инициативу нам вообще непозволительно?

До конца дней своих он не забыл, как отправил в корпусной штаб донесение с просьбой разрешить ему одним стрелковым батальоном с пулеметной командой ночью атаковать японцев, занявших деревню Тхоудолуцзы. Момент для внезапного нападения был подходящий - лазутчик донес, что часть вражеской пехоты отряжена к линии Маньчжурской железной дороги, а подступы к деревне японцы ничем не прикрыли, видно, не опасаясь ночной атаки осторожничающих русских… Но из корпусного штаба прислали такой ответ, который (с учетом имевшихся у русских возможностей) сегодня впору бы включать в хрестоматии по военному искусству как образец вопиющей тактической безграмотности иных горе-начальников:

"Атаку ночью Тхоудолуцзы не разрешаю. Вы рискуете потерять много людей заблудившимися и отрезанными от своих. Берегите своих людей. Не ввязывайтесь в случайные бои".

Вот такие "полководцы" и руководили военными действиями на полях Маньчжурии, терпя одно поражение за другим. Что касается совета "беречь людей", то Н. Юденич всегда так и поступал без всяких напоминаний, но при этом старался и врага бить. И если тот распылял свои силы, забывал об осторожности - то упустить такой шанс начистить ему физиономию, причем с минимальными потерями со своей стороны, Николай Николаевич всегда считал для боевого командира непростительным грехом…

Красной строкой вошло в летопись подвигов 18-го стрелкового полка и биографию его командира участие в Мукденском сражении, проходившем с 6 по 25 февраля 1905 года. Оно принесло полковнику славу восходящей звезды на изрядно потускневшем к началу XX столетия небосклоне отечественного полководческого мастерства.

В этом сражении 18-й стрелковый оказался в числе тех войск правого фланга А. Куропаткина, на которые обрушился удар японской 3-й армии генерала М. Ноги, совершавшей обходной маневр с целью выйти русским в тыл севернее Мукдена и перерезать там железную дорогу и пути отхода на север.

19 февраля 5-я и 8-я японские пехотные дивизии перешли в наступление на участке Мадяпу - Янсынтунь. Бойцы Юденича оборудовали полевые позиции на окраине Янсынтуня - крупного китайского селения, отрыв окопы на полях чумизы и гаоляна. Сюда и доставил на рассвете конный нарочный записку из дивизионного штаба от генерала Бильдерлинга: "Противник силами больше двух дивизий пехоты наступает по долине Ляохэ. Японцы уже вышли нам во фланг. В случае атаки вашей позиции полку предписывается ее удерживать. Полагаюсь на вашу твердость и храбрость стрелков. Подкрепить резервами не могу".

Впрочем, на помощь от Бильдерлинга Николай Николаевич и не рассчитывал и заблаговременно создал собственный резерв - стрелковая рота при двух пулеметных расчетах. На самый крайний случай в строй готовы были встать и подразделения тыла: несколько десятков обозных, хлебопеков, кашеваров и др. Все они владели винтовкой и штыком не хуже пехотинцев линейных рот - так уж была построена еще в мирное время боевая учеба в 18-м стрелковом…
Японцы появились перед позициями полка Н. Юденича поздно вечером.

Действовали они уверенно, явно зная местоположение русских позиций. Позднее Николай Николаевич на совещании в корпусном штабе скажет об этой проблеме:
- Самураи широко используют лазутчиков, и те под видом мирных китайцев свободно разгуливают по занимаемым нами районам. А стрелки не знают, как разглядеть шпиона. Очень нужны в полках полевые контрразведчики…
Поскольку кадровых жандармов к войскам в Маньчжурии было прикомандировано катастрофически мало, он предложит бойцов из корпуса Заамурской пограничной стражи, наученных отличать разбойников-хунхузов от простых крестьян, распределить по полкам и поставить перед ними задачу по розыску японских агентов. Это предложение Н. Юденича будет встречено с одобрением и сослужит важную службу…

А в тот памятный вечер Мукденской битвы авангардный батальон войск генерала Ноги атаковал позиции 18-го стрелкового внезапно. Обычно японцы высылали вперед небольшой отряд (взвод, редко - роту), чтобы прощупать плотность огня русских. А тут сразу из-за фанз потянулись густые цепи вражеской пехоты…
Выставленные впереди наших окопов секреты, не принимая боя, отходили к своим. Вскоре над полем понесся устрашающий разноголосый вопль "банзай", которым японцы подбадривали себя, бросаясь в атаки. Русская пехота встретила набегающие вражеские цепи ружейным огнем "пачками" и пулеметными очередями. Не упорствуя под сильным огнем русских, самураи отхлынули назад, унося с собой раненых. Но после этого подтянутая из глубины японская артиллерия начала методично обрабатывать "шимозой" наш передний край, причем чувствовалось, что его начертание, расположение огневых точек заранее разведано…

Главные события развернулись в следующие сутки. Атаки самураев и контратакующие броски сибирских стрелков чередовались весь день. Юденич даже потерял счет неприятельским наскокам, и если бы не полковой писарь, фиксировавший в черновике боевого донесения каждый вражеский приступ, то и точное число их потом сложно было бы восстановить. Под прикрытием заградительного огня одна волна японцев за другой предпринимали попытки овладеть русскими позициями, явно рассчитывая задавить численным превосходством.

Когда противник начал очередную лобовую атаку привычными силами в один-два батальона, неожиданно для изнемогавших от усталости сибирских стрелков еще одна вражеская цепь выползла с правого фланга, из лощины. У Н. Юденича здесь держали оборону всего две фланговые роты, уже изрядно поредевшие. Чувствуя, что противник может сбить их с позиции и обойти его полк, Николай Николаевич сам возглавил свою резервную роту, присовокупив к ней солдат-тыловиков, и лично повел их в контратаку.

Державшие оборону фланговые роты, воодушевленные общим порывом, тоже рванулись вперед вместе с подоспевшей подмогой. Крики "ура" и "банзай" вперемежку с отчаянной руганью, лязгом штыков, клацаньем затворов и звуками выстрелов слились в один неумолчный гул, стоявший над полем, где схватились в отчаянной рукопашной тысячи человек с обеих сторон. Н. Юденич в той сшибке расстрелял из своего револьвера все патроны. Стрелки защитили его штыками от тесаков японских солдат, пытавшихся добыть себе славу, заколов русского начальника. В конце концов наша взяла - японцы сперва стали пятиться, а потом дружно побежали… Ротным стоило большого труда остановить своих бойцов от преследования, которое могло привести в ловушку, и вернуть их в исходное положение, выполняя приказ полкового командира…

Тот день Мукденского сражения закончился еще несколькими контратаками русских, которые тоже перерастали в рукопашные схватки. Артиллерийские разведчики, высланные в первую линию сибирских стрелков, корректировали огонь своих батарей, обеспечивая уничтожение живой силы противника. Японцев вышибли шрапнелью и штыками из нескольких деревень, и они поспешили унести ноги в долину реки Ляохэ. Генерал Ноги - едва ли не лучший полководец микадо - в донесении в Токио потом вынужден будет признать, что русские проявили при обороне Янсынтуня еще невиданную стойкость и решительность, а командовали ими зрелые и отважные командиры, почему он и не смог осуществить свой замысел окружить и уничтожить русскую армию в Мукденской битве…

За удержание янсынтуньской позиции полковник Н. Юденич удостоился Георгиевского оружия - золотой сабли с надписью "За храбрость". Этот клинок будет с ним и две последующие войны - Первую мировую и Гражданскую… А кроме этого, за Русско-японскую его наградят и двумя орденами: Св. Владимира 3-й степени с мечами и Св. Станислава, тоже с мечами, но сразу высшей, 1-й степени. А все нижние чины его 18-го стрелкового полка, солдаты и унтер-офицеры, высочайшим указом будут пожалованы наградным знаком на головной убор со специальной (только для них!) надписью: "За Янсынтунь. Февраль 1905 года".
В сражении при Сандепу, где он был ранен в руку, и Мукденском сражении, в котором был ранен в шею. Был награждён Золотым Георгиевским оружием «за храбрость» и произведён в генерал-майоры.

С 10 февраля 1907 - генерал-квартирмейстер штаба Кавказского военного округа. Генерал-лейтенант (1912 г.). С 1912 года - начальник штаба Казанского, а с 1913 года - Кавказского военного округа.

"МЫ - РУССКИЕ! МЫ - ВСЕ ОДОЛЕЕМ!"

С начала Первой мировой войны Юденич стал начальником штаба Кавказской армии, ведшей бои с войсками Османской империи. На этом посту он наголову разбил турецкие войска под командованием Энвер-паши в Сарыкамышском сражении.

В Сарыкамышской операции Кавказской армии под командованием Н. Юденича, проводившейся с 9 (22) декабря 1914 по 5 (18) января 1915 года, были разбиты, окружены и пленены главные силы турецкой 3-й армии.
За Сарыкамыш, произведенный в генералы от инфантерии Н. Юденич получил орден

Св. Георгия четвертой степени. Эта решительная победа позволила русским войскам с начала 1915 года вести боевые действия только на территории Турции.

Разумеется, османское командование, подогреваемое Берлином и Веной, надеялось взять реванш и вырвать у "неверных" стратегическую инициативу. Новый командующий 3-й армией генерал-лейтенант Махмуд Кемаль-паша энергично взялся за подготовку нового наступления, тем более что начальником штаба ему прислали опытного германского генштабиста Г. Гузе. Этот ученик приснопамятного генерала Людендорфа разработал план, как перерезать растянутые коммуникации русских, проходившие по долине Северного Евфрата. Этой цели служил удар на Мелязгертском направлении по флангу 4-го Кавказского армейского корпуса, который нанесли 9 июля 1915 года 80 османских батальонов и эскадронов.

В тылу этого соединения начали активно действовать турецкие диверсионно-террористические группы, опираясь на поддержку местных мусульманских фанатиков. В этих условиях командир корпуса генерал от инфантерии В.В. де Витт обратился к командующему с просьбой разрешить ему отвести войска на рубеж севернее Алашкертской долины. Чтобы ослабить натиск османов на корпус де Витта, Н. Юденич быстро сформировал сводный отряд под начальством генерала Н.Н. Баратова (24 батальона пехоты, 36 сотен конницы и около 40 орудий) и нанес им ответный удар в тыл неприятелю. В полной мере этот маневр не удался - высокогорье и разрушенные мосты замедлили продвижение баратовских воинов.

Но Н. Юденич дополнил их удар частными наступлениями и на других участках фронта, стараясь сковать активность Кемаль-паши и не позволить ему перебросить новые силы в Алашкертскую долину. Так, отряд войскового старшины Чернозубова (8 дружин ополчения и 48 казачьих сотен при 20 орудиях) продвинулся вперед на 35 - 40 км и занял оборону в полосе 400 км от Арджиша до южного побережья озера Урмия. Так Кавказская армия смогла предотвратить широкое неприятельское наступление. Ее командующий получил за этот успех заслуженную награду - орден Св. Георгия 3-й степени.
"Генерал Юденич обладал необычайным гражданским мужеством, хладнокровием в самые тяжелые минуты и решительностью, - размышлял спустя годы о слагаемых полководческого дарования Николая Николаевича бывший генерал-квартирмейстер его штаба генерал В.Е. Масловский. - Он всегда находил в себе мужество принять нужное решение, беря на себя и всю ответственность за него… Обладал несокрушимой волей. Решительностью победить во что бы то ни стало, волей к победе весь проникнут был генерал Юденич, и эта воля его в соединении со свойствами его ума и характера являли в нем истинные черты полководца".

С осени 1915 года немногочисленная Кавказская армия вынуждена была держать фронт протяженностью в 1500 км. Положение осложнялось тем, что в войну на стороне немецкого блока вступила Болгария, открыв свою территорию для прямого сообщения в Турцию из Германии, откуда потоком хлынули эшелоны с оружием и боеприпасами для османов. А британо-французские союзники потерпели сокрушительное поражение в Дарданелльской операции, что высвободило силы целой армии турок для переброски их на Кавказ. В этих условиях Н. Юденич решил разбить 3-ю турецкую армию еще раз, не дожидаясь, пока она усилится за счет подкреплений, двинувшихся с Галлиполийского полуострова. При равенстве в пехоте (примерно по 130 батальонов) Кавказская армия превосходила противника в артиллерии (втрое) и в регулярной кавалерии (впятеро). Вот на этих преимуществах и построил свою стратегию Николай Николаевич. Он решил в суровое зимнее время провести широкомасштабную наступательную операцию, прорвав оборону противника сразу на трех оперативных направлениях - Эрзерумском, Ольтинском и Битлисском. Главный удар наносился в направлении селения Кеприкей.

Подготовка к наступлению в горах турецкой Армении отличалась особой тщательностью. Прежде всего командующий принял все меры для обеспечения бойцов теплой одеждой. Каждый воин получил пару валенок и теплые портянки, короткий полушубок, стеганые на вате шаровары, папаху с отворачивающимся назатыльником, варежки. Для маскировки в заснеженных горах было заготовлено достаточное количество белых коленкоровых халатов и белых чехлов на шапки.
Личный состав 1-го Кавказского корпуса (ему предстояло наступать в высокогорье) весь получил защитные солнечные очки. А так как район предстоящих действий был еще и безлесный, а значит, заготовка дров на месте становилась невозможной, каждый солдат выступал в поход, имея при себе по два полена для обогрева на ночлегах. В комплект снаряжения наступавших пехотных рот были предусмотрительно включены толстые жерди и доски для быстрого наведения переправ через незамерзающие горные ручьи. Н. Юденич учел опыт Сарыкамышской операции: тысячи турецких солдат тогда вышли из строя, получив обморожения из-за мокрой обуви… Наконец, чтобы не попасть впросак с погодой, в полосе готовящегося наступления Кавказской армии было развернуто 17 метеорологических станций, которые регулярно выдавали войскам прогнозы и рекомендации.

Проводившаяся по плану штаба армии оперативная маскировка готовящегося наступления воинов-кавказцев тоже достойна внимательного изучения. Так, действовавшие на той стороне русские фронтовые разведчики распустили слух о якобы намеченной на раннюю весну 1916 года операции Ван-Азербайджанского отряда и вошедшего в Иран экспедиционного корпуса генерала Баратова совместно с англичанами в Месопотамии.
В иранском Азербайджане баратовские казаки закупили большое количество верблюдов и целые гурты скота, заготовляли помногу зерно и фураж, что служило косвенным подтверждением подготовки к большому походу в междуречье Тигра и Евфрата. А уж когда турецкая служба радиоперехвата (созданная германскими инструкторами) перехватила нешифрованную срочную радиограмму Н. Юденича командиру 4-й Кавказской стрелковой дивизии с приказом сосредоточиться у Сарыкамыша для дальнейшей отправки по железной дороге в Персию, у османского командующего Кемаль-паши и его немецкого консультанта Генриха Гузе не осталось ни малейших сомнений, что русские действительно намереваются двинуться в Месопотамию… Кстати, один стрелковый полк 4-й дивизии действительно был переброшен в пограничную Джульфу и после выгрузки совершил демонстративный суточный переход. Предпринимались и другие шаги, имевшие целью ввести турецкое командование в заблуждение.

Операция по дезинформации противника, проводившаяся Н. Юденичем и его штабом, принесла замечательные плоды: начатое 28 декабря 1915 года 2-м Туркестанским корпусом наступление застало турок врасплох. В первый же день их фронт был прорван. Сильные вражеские укрепления на гребне горы Гей-даг были с ходу взяты комбинированным ударом двух дивизий. А левый фланг корпуса с выходом на перевал Карач-лы внезапно для турок повернул на запад, создавая угрозу охвата. 9 января 1916 года воины-туркестанцы стремительным броском овладели сильной неприятельской позицией у Кизил-килиса и через три дня обложили крепость Кара-гюбек, закрывавшую Гурджибогазский проход, который ведет на Эрзерумское плоскогорье.

На Кеприкейском направлении армейская группа прорыва вступила в бой с 30 декабря. В долине реки Аракс турки оказали атакующим упорное сопротивление. Но поскольку наступление согласно утвержденному Ставкой Верховного главнокомандующего оперативному плану было начато сразу на трех направлениях, маневрировать резервами Кемаль-паше было затруднительно, и вскоре он уже не мог парировать удары русских.

В течение 5-6 января сибирские и кубанские казаки прорвались к фортам Эрзерумской крепости, а 7 января сюда подоспела и наша пехота. Взять Эрзерум с ходу было очень заманчиво, но маловероятно: крепость представляла собой сложную систему современных инженерных сооружений, устроенных на холмах и гребнях высот, защищенных рвами и ущельями. В фортах и цитадели засели 80 батальонов османской пехоты, имевших мощную артиллерию - свыше 300 стволов. Русские выбили турок из окрестных селений и под покровом ночной темноты все ближе передвигали к фортам свои траншеи и ходы сообщения.
Прибывший к стенам крепости Н. Юденич после тщательной рекогносцировки тем не менее 27 января отдал приказ о подготовке к штурму. Это было очень ответственное решение, ибо в случае неудачи обстановка на Кавказском фронте могла резко измениться к худшему…

Сотрудник разведывательного отделения полевого штаба Кавказской армии подполковник Б.А. Штейфон, участвовавший в подготовке штурма Эрзерумской крепости, впоследствии отмечал: "В действительности каждый смелый маневр генерала Н. Юденича является следствием глубоко продуманной и совершенно точно угаданной обстановки… Риск генерала Н. Юденича - это смелость творческой фантазии, та смелость, какая присуща только большим полководцам".

Штурм был начат 29 января в 14 часов. В нем участвовали 88 батальонов пехоты, 70 казачьих сотен, 166 орудий, 50 полевых гаубиц и 16 тяжелых осадных мортир. Применяя удачно размещенные (по плану командующего) артиллерийские батареи, штурмующие вслед за огневой завесой атаковали вражеские форты. В первые сутки операции удалось овладеть северной частью позиций, с которых контролировался Гурджибогазский проход, а также фортом Далан-гез.
Этот форт был занят пехотным отрядом и казаками под командованием подполковника И.Н. Пирумова. С утра 1 февраля турки начали яростный обстрел потерянного форта, а затем бросили против него превосходящие силы пехоты. Защитники Далан-геза оказались отрезаны от своих, на исходе были боеприпасы. Пять ожесточенных атак османов они отразили ружейно-пулеметным огнем, шестую и седьмую - одними штыками, причем положение было настолько трагическим, что в строй встали даже раненые. Когда началась восьмая атака, подоспело наше подкрепление. К этому моменту из полутора батальонов 153-го пехотного полка (1400 человек), оборонявших форт, в строю оставалось не более 300 человек, и то большей частью раненых…

Перелом случился 1 февраля, когда русская пехота взяла приступом последний из запиравших Гурджибогазский проход фортов, вслед за чем брошенные в прорыв казаки ворвались в Эрзерумскую долину. Кемаль-паша сосредоточил усилия на обороне девебойнской позиции, но и эту преграду смели воины Юденича.

7 февраля Эрзерум пал. В плен сдалось 137 офицеров и до 8 тысяч рядовых аскеров, три сотни османских орудий стали боевыми трофеями. В городе, охваченном пламенем пожарищ, командующий лично вручал награды героям штурма. Более сотни нижних чинов получили из его рук "солдатские" Георгиевские кресты, а полковников Габаева и Фисенко, подполковника Воробьева, штабс-капитана Запольского и ряд других офицеров он удостоил орденов. Сам же Николай Николаевич, как говорилось в императорском именном указе, "в воздаяние отличного выполнения, при исключительной обстановке, блестящей боевой операции, завершившейся взятием штурмом девебойнской позиции и крепости Эрзерум 2 февраля 1916 года", был награжден высоким полководческим орденом - Св. Георгия 2-й степени (он оказался последним из русских военачальников, получивших такую награду).

После овладения эрзерумской твердыней Кавказская армия повела преследование остатков наголову разгромленной 3-й турецкой армии. 4-й Кавказский корпус 17 февраля взял крупный горд Битлис. Одновременно русский Приморский отряд, прорвав вражеские позиции по рекам Арахве и Вицису, вышел на дальние подступы к важному турецкому порту Трапезунду, который вскоре тоже был взят…

Керсновский в своем историческом труде дал такую оценку стратегических результатов деятельности Н. Юденича-полководца на кавказском театре: "Армия Энвера была сокрушена и уничтожена Юденичем у Сарыкамыша. Мечтам о создании "пантуранского" царства от Адрианополя до Казани и Самарканда наступил конец.
Летом 1915 года Н. Юденич разбил пытавшихся наступать турок на Евфрате. Осенью турки разгромили англо-французов в Дарданеллах. Зная, что неприятель должен усилиться, а ему подкрепления не дадут, Н. Юденич решил не дожидаться удара, а бить самому. В разгар ледяной кавказской зимы он перешел во внезапное наступление, разгромил турецкую армию при Азап-Кее, а затем - на свой страх и риск беспримерным в истории штурмом взял Эрзерум…
К концу 1916 года Кавказская армия выполнила все, чего от нее требовала Россия в эту войну. Дело было за царьградским десантом. Живая сила турецкой армии была уже сокрушена…"

Кавказская армия генерала Н. Юденича продвинулись на 150 км. Турецкая 3-я армия была разгромлена полностью. Она потеряла больше половины своего состава: 66 тыс. человек убитыми и ранеными, 13 тыс. попало в плен. Было взято также 9 знамен и 323 орудия. Русская армия потеряла 2339 убитыми и 6 тыс. ранеными. Взятие Эрзурума открыло русским путь на Трапезунд (Трабзон), который был взят в апреле, а позже, в июле, был взят Эрзинджан. Русская армия глубоко продвинулась на территорию Турецкой Армении.

После Февральской революции 1917 года Н.Юденича назначили командующим Кавказским фронтом. Однако после ухода с поста военного министра А. И. Гучкова 2 (15) мая 1917 год новый военный министр А. Ф. Керенский снял Юденича с должности как сопротивляющегося указаниям Временного правительства и отправил его в отставку.

Покинув г. Тифлис, Н. Юденич поселился в г. Петроград. По воспоминаниям жены Н. Юденича Александры Николаевны, Н. Юденич как-то зашёл в банк, чтобы взять какую-то сумму денег из своих сбережений. Служащие банка, узнав его, посоветовали немедленно взять все деньги на руки и продать недвижимость. Юденичи продали дом в г. Тифлис и земли в Кисловодске. Эти средства обеспечили их на некоторое время вперёд, захватывая и начало эмиграции.

В августе 1917 года Юденич участвовал в работе Государственного совещания; поддержал Корниловское выступление.

После Октябрьской революции Н. Юденич нелегально проживал в Петрограде, скрываясь на верхнем этаже в доме «Русского Страхового Общества» на Петроградской стороне, под охраной дворника, бывшего фельдфебеля Лейб-гвардии Литовского полка, который служил с Н. Юденичем ещё в Памирской экспедиции 1904-1905 гг.
Его политическая программа после установления власти большевиков исходила из идеи воссоздания «Единой, великой и неделимой России» в пределах её исторической территории; при этом в тактических целях провозглашалась возможность предоставления культурно-национальной автономии и даже государственной самостоятельности окраинным народам, если они включатся в борьбу против большевиков.

В январе 1919 года Н. Юденич, пользуясь документами на чужое имя, вместе со своей женой и адъютантом Н. А. Покотило пересёк финскую границу и прибыл в г. Гельсингфорс (Хельсинки). «Русский комитет», созданный там в ноябре 1918 года и претендовавший на роль российского правительства, провозгласил его в январе 1919 года лидером Белого движения на Северо-Западе России, предоставив ему диктаторские полномочия. Н. Юденичу удалось установить связь с А. Колчаком в Сибири и Русским политическим совещанием в Париже. О целях создаваемой им военной силы лучше всего сказал сам Н. Юденич:
У РУССКОЙ БЕЛОЙ ГВАРДИИ ОДНА ЦЕЛЬ - ИЗГНАТЬ БОЛЬШЕВИКОВ ИЗ РОССИИ. ПОЛИТИЧЕСКОЙ ПРОГРАММЫ У ГВАРДИИ НЕТ. ОНА И НЕ МОНАРХИЧЕСКАЯ, И НЕ РЕСПУБЛИКАНСКАЯ. КАК ВОЕННАЯ ОРГАНИЗАЦИЯ, ОНА НЕ ИНТЕРЕСУЕТСЯ ВОПРОСАМИ ПОЛИТИЧЕСКОЙ ПАРТИЙНОСТИ. ЕЁ ЕДИНСТВЕННАЯ ПРОГРАММА - ДОЛОЙ БОЛЬШЕВИКОВ!

Весной 1919 года Юденич побывал в Стокгольме, где встречался с дипломатическими представителями Англии, Франции и США, пытаясь добиться помощи в формировании русских добровольческих отрядов на территории Финляндии. Кроме французского посланника, согласившегося со взглядом Юденича, все остальные посланники высказались против вмешательства во внутренние дела России.

5 мая, по возвращении из Стокгольма в Финляндию, Юденич с той же целью встретился с регентом Финляндии генералом Маннергеймом. Не отказываясь в принципе от идеи участия финской армии в борьбе с большевиками, Маннергейм выдвинул ряд условий, при выполнении которых ему было бы проще добиться разрешения финского сейма на такое участие - основное - признание независимости Финляндии, а также присоединение к Финляндии Восточной Карелии и области Печенги на берегу Кольского полуострова. Хотя сам Юденич понимал, что «независимость Финляндии есть совершившийся факт» и что в отношениях с Финляндией нужно идти на уступки для получения от неё помощи в борьбе с большевизмом, ему не удалось склонить на эту точку зрения ни Колчака, ни Сазонова, которые стояли на принципах «непредрешения». В результате финские власти не только не разрешили формировать части из русских добровольцев, но и мешали офицерам, желавшим попасть в Северный корпус, отплыть легально из Финляндии в Эстонию.

Ещё 17 апреля 1919 года Всероссийское правительство адмирала А. Колчака выделило Юденичу 10 млн франков. Деньги шли долго, российский дипломатический представитель в Стокгольме получил первый миллион только в июне. 24 мая в Гельсингфорсе Н. Юденич создал и возглавил «Политическое совещание». В его состав вошли А. В. Карташёв, П. К. Кондзеровский, В. Д. Кузьмин-Караваев, С. Г. Лианозов, Г. А. Данилевский.

5 июня 1919 года Верховный правитель адмирал А. Колчак известил Н. Юденича телеграммой о его назначении «Главнокомандующим всеми русскими сухопутными, морскими вооружёнными силами против большевиков на Северо-Западном фронте», а 10 июня телеграмма была подтверждена официальным Указом.

Получив телеграмму А. Колчака, Н. Юденич отбыл в Ревель, а оттуда на фронт Северо-Западной армии, возглавлявшейся генералом Н. Родзянко. Объехав армию, Н. Юденич 26 июня вернулся в Гельсингфорс, всё ещё пытаясь добиться поддержки Финляндии. Однако после того, как Маннергейм 17 июля утвердил новую конституцию Финляндии, 25 июля президентом Финляндии стал профессор Стольберг, а Маннергейм уехал за границу. Надежда на помощь Финляндии пропала и 26 июля Н. Юденич отбыл на пароходе в Ревель.

Несмотря не недовольство «эстонской группы» старших офицеров, видевшей в приехавших из Финляндии Юдениче и его окружении «чужаков, прибывших на всё готовое», Юденич был принят, как гарантия поступления материальной помощи от союзников. Как писал в своих воспоминаниях генерал Ярославцев, один из командиров Северо-западной армии.

В течение августа Юденич успешно занимался вопросами снабжения армии. При этом были подготовлены (и с началом похода выпущены в обращение) бумажные денежные знаки достоинством 25 и 50 копеек, 1, 3, 5, 10, 25, 100, 500 и 1000 рублей. На оборотной стороне этих купюр имелась надпись, гласившая, что они подлежат обмену на общегосударственные российские деньги в порядке и сроки, определяемые Петроградской конторой Государственного банка.
По сути, это была своего рода наглядная агитация: каждый, получивший такие купюры в качестве платежа, должен был понять, что они станут настоящими деньгами лишь в том случае, если Петроград будет захвачен войсками Н. Юденича.

В сентябре-октябре 1919 года Н. Юденич организовал второй поход на Петроград. 28 сентября сравнительно хорошо подготовленная Северо-Западная армия, имевшая в своём составе 4 бронепоезда, 4 броневика и 6 танков английского производства, вместе с эстонскими войсками прорвала оборону Красной армии; 12 октября пал Ямбург, во второй половине октября Северо-Западная армия овладела Лугой, Гатчиной, Красным селом, Царским селом и Павловском. К середине октября белые вышли на ближайшие подступы к Петрограду (Пулковские высоты).

Однако им не удалось перерезать Николаевскую железную дорогу, что позволило Троцкому беспрепятственно перебросить подкрепления под Петроград и создать многократное превосходство красных над противником. Финны и англичане не оказали наступавшим эффективной помощи.
Усилились трения с эстонцами, которых отпугивали великодержавные устремления Н. Юденича и которым большевики пообещали значительные политические и территориальные уступки. Отсутствие резервов и растянутость фронта Северо-Западной армии позволили Красной армии 21 октября остановить наступление белых, а 22 октября прорвать их оборону. К концу ноября войска Н. Юденича были прижаты к границе и перешли на эстонскую территорию, где были разоружены и интернированы своими бывшими союзниками.

22 января 1920 года Н. Юденич объявил о роспуске Северо-Западной армии. Была сформирована Ликвидационная комиссия, которой Юденич передал оставшиеся у него 227 000 фунтов стерлингов. 28 января Юденич был арестован военнослужащими формирования Булак-Балаховича при содействии эстонских властей, но освобождён после вмешательства французской и английской миссий.

24 февраля 1920 года Н. Юденич выехал из Эстонии в вагоне английской военной миссии вместе с генералами Глазенапом, Владимировым и Г. А. Алексинским и 25 февраля прибыл в г. Ригу.

Неудивительно, что даже провал наступления Северо-Западной армии на Петроград в 1919 году не поколебал сложившееся среди русских офицеров и генералов мнение, что ГДЕ Н. ЮДЕНИЧ - ТАМ ПОБЕДА…

И ЕСЛИ НЕ СЧИТАТЬ АЛЕКСЕЯ БРУСИЛОВА, НА СКЛОНЕ ЛЕТ СЛУЖИВШЕГО В КРАСНОЙ АРМИИ, НИКОЛАЙ ЮДЕНИЧ ФАКТИЧЕСКИ ОКАЗАЛСЯ ПОСЛЕДНИМ ПОЛКОВОДЦЕМ СУВОРОВСКОЙ ШКОЛЫ, ПРЕДСТАВИТЕЛИ КОТОРОЙ ГРОМИЛИ ВРАГА НЕ ЧИСЛОМ, НО УМЕНИЕМ. НАУЧИВШИСЬ ИСПОЛЬЗОВАТЬ КАЖДЫЙ ЕГО ПРОМАХ, ТОЧНО РАССЧИТЫВАЯ НАПРАВЛЕНИЕ ГЛАВНОГО УДАРА И ПРОЧИЕ УСЛОВИЯ ПОБЕДЫ, НА КАВКАЗЕ ОН ВЕЛ ЗА СОБОЙ СОЛДАТ НА САМЫЕ НЕПРИСТУПНЫЕ ВЕРШИНЫ, ВДЫХАЯ В НИХ ВЕРУ.

В эмиграции во Франции

Через Стокгольм и Копенгаген Н. Юденич выехал в Лондон. Будучи в Лондоне, Н. Юденич не выступал публично и отказался встречаться с репортёрами. Единственным человеком, которому Н. Юденич сделал визит, был Уинстон Черчилль.
Затем Н. Юденич перебрался во Францию и обосновался в Ницце, купив дом в предместье Ниццы Сен-Лоран-дю-Вар.
В эмиграции полностью отошёл от политической деятельности.
Принимал участие в работе русских просветительских организаций; возглавлял Общество ревнителей русской истории. В доме у Юденичей бывали жившие в Ницце П. А. Томилов, Е. В. Масловский, П. Н. Ломновский, Д. Г. Щербачёв, В. К. Пилкин.
Умер от туберкулёза лёгких. Был похоронен сначала в Нижней церкви в Канне, но впоследствии его гроб был перенесён в Ниццу на кладбище Кокад.